Идея восстановления камчатской ездовой собаки не была забыта. Но энтузиазма значительно поубавилось. Порода практически уничтожена. Мы собирали собак ,соответствующих стандарту камчатской ездовой, по всему полуострову. К сожалению, слишком часто сталкивались с тем, что прекрасные кобели были кастрированы, а найти хороших сук оказалось еще сложней. Сук каюры не жаловали – в северных упряжках они встречались редко, и вид имели уж слишком чахлый - выросшие на скудном корме и начавшие рожать щенят еще до года.
Подбирая пары для вязки, мы могли ориентироваться только на внешние данные собак и их рабочие качества. И ничего не знали об их происхождении – родителях, братьях-сестрах, не говоря уже о более дальних предках. Родословных собак в северных поселках не вели. В результате в пометах слишком много оказывалось щенят вообще не соответствующих никаким стандартам. От двух волкообразных собак могли получиться лохматые, пестрые и вислоухие щенки. И лишь один-два в помете были внешне похожи на камчатских собак.
Конечно, восстановить породу было можно, но только использовав для этого потомков камчатских собак, сохранившихся в питомниках на Аляске. Мы списались с владельцами одного из самых известных питомников сибирских хаски в США Бобом и Памелой Томас. Эти люди не просто разводили породистых рабочих собак, они провели настоящее научное исследование происхождения породы, собрав уникальные свидетельства и фотографии о привозе собак в Америку с Камчатки, Калымы, Чукотки. Нашли даже удивительный документ – отчет 1844 года русского офицера Загоскина, который рассказывает, что своему успешному путешествию по Аляске он обязан камчатским собакам. Мы получили от Боба и Памелы фотографии аляскинских упряжек середины 20 века, а также фото собак из их питомника и обнаружили там животных по внешним данным полностью совпадающих со стандартом камчатской ездовой . Поняли, что восстановить камчатскую ездовую вполне можно, необходимо только получить генетический материал их потомков и потратить на селекционную работу пару десятков лет. К сожалению, наши спонсоры не вдохновились этой идеей. Им было гораздо интереснее вкладывать деньги в наше участие в соревнованиях. А то, что собаки не соответствуют какому-то там стандарту, их не волновало: если рождены на Камчатке, значит – камчатские.
Тем не менее, за пять лет в «Ингляу» появилось 8 собак, которые внешне были идеальны. И нашим спонсорам было очень приятно хвастаться этой упряжкой перед гостями фирмы и чиновниками. Поэтому мы достаточно обыденно в марте 1997 года восприняли просьбу приехать с нашей «красивой упряжкой» на базу Анатолия Коваленкова «Излучину», чтобы покатать «важного человека». Приехали. И только там нам сообщили, что ожидаем Его королевское Высочество , принца Филиппа, герцога Эдинбургского – мужа королевы Елизаветы . А фотоаппарат-то мы не взяли! Нас, правда, заверили, что будет официальный фотограф и нам обязательно фотографии перешлют.
Принц, являющийся президентом Всемирного фонда дикой природы (WWF), прибыл на Камчатку всего на одни сутки , за которые администрация области решила предъявить ему максимум доказательств своей заботы об уникальной природе полуострова. И в этом списке оказалась наша камчатская упряжка.
Принц появился в окружении полутора десятка человек. Высокий, худощавый, спортивный, очень породистый. И был он в таком же «породистом» пальто из зеленого твида. Вещей подобного качества я никогда не видела! Пальто явно обладало собственной энергетикой и воспринималось словно гордое, изящное живое существо, использующее принца как средство передвижения.
Сергей обменялся с Его Высочеством рукопожатием, и Принц развернулся ко мне. Я также, по-товарищески, протянула ему руку: «здрасьте»…. Но тут случилось непредвиденное – высокий гость, каким–то образом разглядев за спортивной курткой и тяжелыми ботинками «SOREL» женщину, протянутую руку с поклоном поцеловал. О ужас-ужас, мы так не договаривались! Женщины-гонщицы меня поймут. Наши бедные замученные руки, которые годами распутывают на морозе заснеженную упряжь, отогревают своим теплом замерзшие карабины, разнимают драчливых псов, топят печи, разводят фарш в мисках, лечат, моют, убирают… Они вполне подходят для того, чтобы их лизали собаки, но не целовали английские принцы. Однако не выдергивать же руку назад, не прятать в карман… Пришлось притвориться, что подобное общение с королевскими особами для меня дело вполне обычное, ну а Его Высочество, судя по внешней невозмутимости, вероятно сделал вид, что каждый день целует руки уборщицам собачьего г..
Пока я переживала данное событие, Сергей бодро рассказывал правнуку датского короля и праправнуку российского императора Николая Первого о том как на протяжении веков Камчатку в буквальном смысле вывозили на себе ездовые собаки… После краткого экскурса в историю Принцу Филиппу было предложено совершить поездку на камчатской упряжке, которая стояла «под парами» тут же. Принц вопросительно посмотрел на своего телохранителя – бригадного генерала Хантера, тот сделал непонятный жест рукой и … принц очень витиевато отказался, объяснив, что он с большим удовольствием понаблюдает работу собак со стороны. В итоге на упряжке каталось одно из сопровождающих лиц. А Принц поаплодировал на финише. Телохранитель, конечно, был по-своему прав - собаки, которым уже надоело стоять, прыгали на месте, лаяли, дергали привязанную нарту, и мероприятие не казалось безопасным.
Фотографии, как водится при подобных обещаниях, мы так и не получили. Поэтому наша встреча с Его Высочеством осталась лишь в памяти, да в официальных протоколах приема.
В 1998 году Камчатке был выделен грант WWF 847 000 $. Может быть, в этом есть и заслуга собак "Ингляу"?